Уродка: и аз воздам - Геннадий Петрович Авласенко
Четверо же оставшихся в живых всадников (тех, что скакали впереди дилижанса), даже не помышляя о сопротивлении, ударились в постыдное бегство. Впрочем, вряд ли их бегство можно назвать таким уж постыдным, особенно после всего того, что сотворила я только что с их товарищами.
Всадники неслись без оглядки, стараясь поскорее стать для меня недосягаемыми, но на их беду дорога в этом месте не петляла, наоборот, была прямой, как стрела.
«Убей! – снова зазвучал в голове моей чужой голос. – Убей их всех! Давай же, давай!»
«Нет!» – мысленно закричала я, исступлённо тряся головой, но голос не унимался и пришлось мне срезать и этих четверых одним лазерным лучом, только б он заткнулся и не донимал меня более, этот голос!
Тут, разумеется, нервы возницы не выдержали и он, кубарем скатившись с облучка на противоположную от меня сторону, стремглав бросился в лесную чащу. Но на свою беду наткнулся на обширные заросли чертополоха (даже не наткнулся, а со всего размаха влетел в их) и дико закричал, забился, пронзённый во многих местах ядовитыми шипами с зазубринами на концах. Но кричал недолго, умолк к тому времени, когда в тело его принялись в поисках свежей крови и размягчённой ядом плоти жадно впиваться молодые хищные побеги.
Вот и ещё один мертвец на моей совести! Девятнадцатый… Хотя…
Этого-то я как раз и не убивала! И даже отпустить планировала…
В общем, остались на лесной дороге лишь двое: я и этот расфуфыренный франт на облучке. Я смотрела на него, он смотрел на меня, хоть за затемнённым этим стеклом вряд ли он мог хоть что-либо увидеть. Но держался франт, надо отдать ему должное, вполне достойно.
– Убьёшь и меня? – негромко проговорил он.
– А почему бы нет?! – сквозь зубы процедила я, не двигаясь с места. – Чем ты лучше остальных?
– Тогда чего ждёшь?
Произнеся это, франт, что удивительно, даже улыбнулся.
– Или, может, для начала познакомимся чуть поближе? Впрочем, тебя я знаю, ты Виктория! Рыжеволосая дева-освободительница, как о том толкуют во всех, без исключения, резервациях. Ты об этом, естественно, осведомлена?
Я ничего не ответила, да и что было отвечать. Освободительница… как же! Да и кого освобождать-то? Охранников раскормленных по самое «не хочу»? Старост и десятников, вполне довольных нынешним своим положением? Воров, грабителей, насильников, контрабандистов, которыми любая из резерваций аж кишмя кишит?
А остальные чем лучше? Те, которые в наши окна камнями швыряли после папиной страшной гибели! Те, что наш дом дочиста обворовали после маминой смерти, пока я в беспамятстве валялась! Те, которые…
Которые пальцем о палец не желают ударить для собственного же, блин, освобождения! Деву рыжеволосую им, видите ли, для этого подавай!
Моё молчание франт на облучке расценил по-своему.
– Неужто не слышала даже об этом? – с удивлением произнёс он. Потом помолчал немного и добавил: – Скажи, а у тебя и в самом деле такие рыжие волосы, как об этом легенды гласят? Даже ярко-рыжие!
– В самом деле, – ответила я, уже жалея, что завела совершенно ненужный этот разговор.
Такие разговоры, они как-то сближают… а сближаться с этим расфуфыренным франтом мне было совсем ни к чему. Интересно, сколько ему лет?
Точный возраст людей из посёлка не так и просто определить, но ясно, что франт этот далеко не молод. Во всяком случае, значительно старше меня…
И, тем не менее, подтянут, энергичен. Да и внешними данными его природа явно не обидела: в молодости, так и вообще красавцем, наверное, был!
Впрочем, в последнее время критерии красоты людей из посёлка для меня чуточку сдвинулись. И даже не «чуточку», а значительно…
– А взглянуть можно? На волосы твои, я имею в виду…
Не боялся он меня почему-то, совершенно даже не боялся. А ведь не мог не осознавать, что на волосок от смерти находится.
– Ну, так как? Можно взглянуть?
– Перебьёшься! – чуть приподнимая ствол пулемёта, сказала я и, немного помолчав, добавила: – А теперь о себе информацию! И живо! Кто таков? Чем занимаешься?
– В настоящий момент – окружной комиссар этого округа, – с некоторой даже гордостью ответствовал франт. – Кроме того, являюсь пожизненным сенатором и действительным членом Высшего Тайного Совета…
«Врёт ведь, гад? И так нагло врёт! – молнией пронеслось в моей голове. – Чтобы такая шишка мне попалась, да ещё с первого раза!»
– Я вижу, ты сомневаешься в правдивости моих слов? – с какой-то даже обидой в голосе произнёс франт (он же – окружной комиссар, он же – сенатор и тайный советник в одном лице). – Но уверяю тебе: так оно и есть!
– Окружные комиссары в почтовых дилижансах не ездят! – сквозь зубы процедила я, борясь с искушением тут же нажать на спусковой крючок и разом покончить со всей этой комедией (а может лучше, из лазера по нему полоснуть?). – Правду говори, а не то…
– Так я и сказал правду!
Удивительно, но на этот раз я ему поверила. Особенно, когда вспомнила, сколь многочисленный эскорт сопровождал дилижанс этот обшарпанный.
– Я и в самом деле тот, за кого себя выдаю! – продолжал между тем этот тип спокойным и даже равнодушным каким-то тоном. – И комиссар, и сенатор, и советник тайный… что есть, то есть…
Издевается он надо мной, что ли?
– И ты что же думаешь, – произнесла я почти зловеще, – что я сейчас испугаюсь этих твоих долбанных должностей?! А может мне ещё и на колени перед тобой упасть, прощение вымаливая?!
И уже не сдерживаясь, дала очередь. Над его головой, разумеется.
– Это ты сейчас передо мной на коленях ползать будешь!
Удивительно, но комиссар этот и сейчас ничуточки не испугался. А ежели и испугался, то даже виду не подал. Как сидел на козлах, так и остался сидеть, глядя на меня с каким-то холодным и даже чуть насмешливым любопытством.
И этот его взгляд разъярил меня окончательно.
– Ты что, не понял?! – заорала я. – Вниз и на колени! А не то…
– А не то что? – перебил меня комиссар. – Убьёшь?
– Нет!
Это выкрикнула девушка, выскользнувшая из передней дверки дилижанса и заслонившая собой комиссара. И была эта девушка уродкой из резервации… что самое невероятное…
– Нет! – повторила девушка, поворачиваясь в мою сторону. – Не надо, Вика!
Это было ещё более невероятно, ибо рядом с комиссаром сидела…
– Лика?! – с какой-то даже растерянностью произнесла я. – Ты?
– Я! – не проговорила даже, прошептала Лика, по-прежнему заслоняя собой комиссара. Потом она помолчала чуть и добавила: – Отпусти нас, пожалуйста!
Мне показалось, что я ослышалась.
– Ты что, Лика?! – Я подошла чуть ближе. – Всё
